Более-менее в себя пришел Зел только когда почти уперся в забор. Непроизвольно моргнув, он поднял голову, непонятно зачем посмотрел по сторонам и сделал шаг назад.
Кхм.
- Прошу, - с непередаваемой интонацией промолвил химера, картинным жестом уступая дорогу Руни. - Я же должен изображать из себя больного. - что странно, был он человеком достаточно прямым и подобные мелкие подначки Зелу свойственны не были. Впрочем, когда он хмыкнул и уставился куда-то в сторону, он снова стал походить на самого себя.

"Однако... Гостей в замок всё пребывает, - мысленно сказал Мишель самому себе. - Сначала один гвардеец в отпуске падает с коня, на следующий день - ещё двое путников... А завтра явятся трое, послезавтра - четверо, и замок обратится в постоялый двор. Впрочем, он, кажется, для этого достаточно велик".
- Одно знаю точно - они не со мной, - ответил он Армате.
Молодой человек спрыгнул с коня, и неудачное приземление на булыжник мгновенно напомнило о вчерашнем дне и его последствиях. Однако сейчас было не время предаваться воспоминаниям. Прикусив губу, он как пёрышко снял Армату с конской спины и аккуратно поставил на землю.
- Что же, идите, - сказал он девушке. - Может быть, у нас ещё будет шанс возобновить прогулку...
В свете последних минут взобновлять прогулку ему совсем не хотелось.

Наверное, это было огромной удачей.
Наверное.
А может быть и нет.
Странно ведь, что именно когда нежить захотела побродить в окрестностях замка и поселений в поисках поживы, она вот так внезапно наталкиваеться на очень уж знакомую парочку. О, да, это были именно они.
Пантера неопределенно махнула башкой и прислушавшись к разговорам людей, одним широким прыжком оказалась около ближайшего возле забора густого кустика. Так-так, стоило конечно разобраться, чем они тут заняты. Помниться, где-то на лесной тропинке они без всяких прощайев разошлись в разные стороны...

Зел безучастно продолжал сидеть у стены и изображать больного. Впрочем, когда Армата к ним адресовалась, он все-таки выдавил из себя слабое: "Коничи ва...Кхм, добрый день" и умолк вновь. Забавно было то, что для придания своему голосу оттенка аля "умирающий лебедь" химере особых усилий прикладывать не пришлось. Возможно, потому, что у него был некоторый артистический талант (А вы бы смогли так убедительно сыграть девушку, чтобы заполучить Пречистую библию? Ну и что, что в государстве Фемилия ее не было!), а может, потому, что его слегка подташнивало.
Легкое недомогание, впрочем, нисколько не мешало ему продолжать внимательно следить за происходящем, и когда он услышал почти неразличимый шорох травы, длинное ухо, скрытое капюшоном, нервно дернулось. Одно ясно - причиной звука стало какое-то животное, но была ли это домашняя кошка, вздумавшая половить мышей, или какой-нибудь захудалый вервольф, Зел не имел ни малейшего понятия.
С другой стороны, откуда тут вервольфы? Замок, как-никак. Пора лечиться от паранойи.

"Оказать милосердие - гениально... - машинально отметил Мишель, теребя гриву своего скакуна. - Мысли думаем и чувства чувствуем, чёрт подери. Нет, не нравятся они мне".
- Спасибо, - сказал он мальчику, на которого Нава уже начал примерять зубы, - я справлюсь сам. Можешь идти.
Сыну конюха, ещё не забывшему вчерашний опыт общения с жеребцом, не нужно было повторять дважды. Молодой человек усмехнулся ему вслед и учтиво поклонился присутствующей публике:
- Приятно познакомиться, - сообщил он. - Прошу меня извинить, но я ненадолго отлучусь... Не предоставлять же это чудо самому себе.
Мишель двинулся к конюшне, и Нава бодро пошагал за ним. Однако молодой человек, как выяснилось, вовсе не был намерен вернуть своего копытного друга в руины стойла: как только они скрылись из поля зрения находившихся во дворе, он остановился.
- Так, Нава, - проговорил молодой человек бархатным шёпотом, - сейчас мы будем друзьями, только не забывай, что ты мой враг.
Вороной согласно мотнул головой и, ласкаясь, толкнул хозяина мордой. Тот принялся чесать ему шею, от чего конь, балдея, прикрыл глаза.
Молодой человек извлёк из воздуха седло, которое за секунду до этого находилось в конюшне, а следом алый с чёрным шёлковый вальтрап. Конь послушно подставил спину, которую смахнули всё тем же вальтрапом пред тем, как положить тяжёлое седло.
Мишель проверил кобуры - пистолеты были в порядке. Он ослабил подпруги, подтянул подперсье и хлопнул Наву по радующему глаз своей округлостью крупу.
- Гуляй где-нибудь за пределами видимости и будь рядом, если я тебя позову, - сказал он. - Приятного аппетита.
Перед тем, как вернуться к Армате и её гостям, молодой человек провёл рукой по бедру, над которым сама собой появилась незаметная, если не особенно приглядываться, портупея. Он хмыкнул и быстрым шагом вышел во двор.

Зел поспешно отодвинулся чуть назад от Арматы и наклонил голову, скрывая краем капюшона видимую часть кожи вокруг глаз. Интересно, что с ней будет, если она увидит его облик? Они как-то об этом не подумали.
Он быстро поднялся с земли, надеясь, что девушка не будет пытаться разглядеть его лицо, хотя признавал, что и в таком виде он выглядит более чем подозрительно. Надо было срочно что-то придумывать. Зел помедлил а потом закашлялся, отвернувшись в сторону и прикрываясь краем плаща, тем более, что в горле у него в самом деле слегка першило. Теперь, наверное, если вопрос о чрезмерном количестве ткани на нем, Зелгадиссе, равно как и о его неразговорчивости, встанет, никто ничего не заподозрит. Болеет человек, что с него взять?
Внимательным, хоть и не особо заметным из-под капюшона взглядом Зел проследил за Мишелем. Портупею он не заметил, потому как особо оружием и его креплением не интересовался, только разве собственным мечом, но перемены ощутил, хоть и не мог сказать, в какую сторону.

Вы когда-нибудь видели, как бледнеют каменные химеры?..
И не надо. Поверьте, жутковатое зрелище.
Зел стал светло-зеленого оттенка вместо привычного зеленовато-голубого, и у него, кажется, задергалась бровь, хотя под капюшоном этого не было видно.
- Пожалуйста, не надо врача, - чуть запинаясь, произнес он. Дело в том, что господину Грейвордсу в красках представился эффект, который он произведет на любого здешнего врача, и химеру вновь замутило.
"Похоже, я здорово переиграл", - апатично подумал он и как-то жалобно покосился на Руни.

Офф: Руни, ты кожаное крепление - в данном случае для шпаги - когда-нибудь видела?

Вместо того, чтобы обрадоваться появлению рядом единомышленика в вопросах отношения к медицинской помощи, Мишель только неопределённо улыбнулся в пространство. Улыбка ловко скрыла желание нахмурить брови. Гость нравился молодому человку всё меньше и меньше, хотя заметить этого по его лицу было нельзя. И особенно не нравился капюшон, мешавший заглянуть ему в глаза.
"Докторов не любим, мордашку скрываем... - размышлял он. - Какая жалость, что в замке нет врача! Был бы он под рукой, Армата бы не стала спрашивать, а просто позвала, и тогда ему не отвертеться - медики на редкость цепкий народ. Жаль, что мне вчера не хотелось общаться с представителем этой профессии, сейчас он был бы очень кстати. Гюльчитай пришлось бы открыть личико..."
Он взглянул на Армату, потом снова обратил взгляд на подозрительного типа с не менее подозрительным именем и дружески улыбнулся Руни. Определённо, жаль, что врача нет.
"Хотя ещё не вечер" - мелькнула озорная мысль.
О, нет, Мишель ни в коем случае не собирался опуститься до симуляции! Природная честность подсказала куда как более простой и, главное, надёжный способ выйти из положения. Наметив план действий, молодой человек порадовался, что Нава уже успел заполучить славу коня-катастрофы.
"Нава, любовь моя беспросветная, хочешь подраться? Умничка. Я разрешаю. Успехов!"

Зелгадисс сначала не совсем понял, что произошло. Потом он ощутил на щеке прикосновение ветра и судорожно сглотнул. Дело было в том, что капюшон под порывом ветра слегка сполз, а когда Зел машинально его поправил, ткань зацепилась за проволочные волосы, что химера благополучно не заметил, собралась складками и открыла часть зелено-голубой щеки, на поверхность которой местами словно были налеплены тонкие каменные пластинки.
Это был полный аут.
Химера сменился в лице, выдохнул: "Чиии..." и быстро натянул капюшон чуть ли не по самые глаза.
Она еще и в обморок упала. Кселлосову бабушку, при виде него еще никто не падал в обморок! Это нечестно, в конце-концов, он не так уж и жутко выглядит... Ну, не настолько, чтобы при виде него лишаться чувств. Или настолько? Ему вдруг стало очень обидно.
Еще и странная реакция Мишеля. Кажется, он ничего не заметил, но на Зелгадисса смотрел как-то странно. Кажется, не верит. В любом случае, Зел пробормотал неубедительное "возможно" и решил, что если Армата сейчас не очнется, он скастует на нее какое-нибудь заклинание лечения. Все-таки это он виноват.