- Прекрасно, леди! - рассмеялся Мишель. - Но вам всё же придётся отойти в сторону, если вы не хотите, чтобы мне пришлось приземлиться куда-нибудь не туда, потому что я вовсе не собираюсь сидеть взаперти, словно государственный преступник!
С этими словами молодой человек повернуся боком, всем своим видом показывая, что следующее движение переместитего с подоконника на спинку скамьи, а то и на траву - как повезёт.

В ответ на эту тираду Мишель сделал оскорблённое выражение лица и принялся разводить демагогию:
- Я не могу понять, - заявил он, - откуда у вас взялась такая святая уверенность в том, что каждый раз, спускаясь из окна, я рискую свернуть себе шею? Может быть, для меня в этом нет ничего необычного? Ведь не исключён такой вариант, что я живу, например, в доме без окон и дверей и каждый раз попадаю в него через окно этаже так на пятом? Или у меня первый разряд по скалолазанью? О, нет, я уважаю ваше благородное стремление любой ценой сохранить жизнь гостю, однако, повторюсь, смерть от скуки куда мучительнее, чем от сломанной шеи.
Закончив эту проникновенную речь, молодой человек подобрал ноги и уселся на подоконнике по-турецки. Это даже выглядело бы безобидно, не сиди он на самом краю.

- Упрямее Навы быть невозможно, - убеждённо заявил Мишель. - Ибо дальше некуда.
Он легко соскользнул с подоконника, вытянулся вдоль стены, за освоенный накануне выступ которой держался кончиками пальцев, и спрыгнул на спинку скамейки. Впрочем, "спрыгнул" здесь не самое подходящее слово, так как лететь ему оставалось не больше двадцати сантиметров.
- Мне остаётся только принести извинения за причинённое вам беспокойство... - сказал он, очутившись на земле и отвешивая Армате изящный поклон. - Неужели вы готовы ввергнуть в немилость человека лишь за то, что авантюризм - его вторая натура?

"А, так я в немилости? - подумал Мишель, и улыбнулся самому себе одними уголками губ. - Хорошо. Раз меня сделали врагом, придётся взять крепость штурмом... Как насчёт небольшой диверсии?".
- Благодаю вас! - заявил он и отшёл немного в сторону, чтобы иметь больший простор для манёвров.
"Эй, Нава, где ты, чтоб тебя четыре раза?" - мысленно позвал молодой человек. Ответом ему послужило не мысленное, а вполне реальное ржание, донесшиеся со стороны руин конюшни.
"Иди сюда, - приказал Мишель. - Быстро. Напрямик".
Наву не нужно было приглашать дважды: несколько секунд спустя стал слышен бодрый топот конских ног на три такта, свидетельствовавший о том, что обладатель этих ног галопом приближается к скамейке под окнами спальни. Затем возник вороной конь, явившийся прямо из разросшихся кустов роз. За ним до самой конюшни тянулась довольно широкая и на диво прямая просека, которую жеребец проложил во всех зелёных насаждениях без разбору, игнорируя дорожки.
Мишель сделал изумлённое выражение лица, воззрившись на своего верного скакуна.
- Ты по мне соскучился? - спросил он. В ответ раздался фыркающий звук, с одинаковым успехом могущий означать и "да" и "здравствуй". - Бедняга, тебе, наверное, и в самом деле скучно! Но берегись: я уже попал в немилость, и теперь та же участь угрожает тебе...
Нава склонил голову к лицу своего хозяина и принялся теребить зубами волнистую прядь каштановых волос. Со стороны это выглядело так, будто конь что-то нашёптывает молодому человеку.
А молодой человек заулыбался, потрепал шею коня и с выражением глубочайшего почтения приблизился к Армате.
- Мне очень неудобно прерывать вашу работу, - сказал он с лёгким поклоном. - Но мы с Навой раскаиваемся и просим извинить наше поведение... И Нава в знак примирения предлагает вам верховую прогулку. Что скажете?

- Это как раз не самое страшное, - уверенно сказал Мишель. - Нава - не Боливар, и двоих он вынесет легко и непринуждённо. Можете сесть передо мной - боком, или позади, но по-мужски. Седлать зверя не стоит, седло маленькое и будет только мешать. Не волнуйтесь, я отвечаю за Наву. Не придёт же ему в голову взбеситься, когда на его спине идит дама!
При этих словах молоой человек изучающе косился на подковы жеребца, которые, как известно, и были причиной его недостойного поведения.

Вороной одобрительно зафыркал, показывая, что переломиться под двумя всадниками не собирается. В самом деле, "барочные" формы и широкая спина коня выдавали немалую силу, а стройный Мишель едва ли весил много. Молодой человек огладил шею Навы, снова улыбнувшись себе одними уголками губ.
- Конечно, я могу помочь вам сесть на это создание, - сказал он задумчиво, - но, думается, мне известен более простой способ. Позволите?
С этими словами он легко подхватил Армату и посадил её боком на спину коня, а в следующее мгновение сам вскочил сзади.

- Полундра! - отвечал молодой человек, одной рукой придерживая Армату за талию, а другой набирая повод.
Он толкнул коня, и тот покорно двинулся вперёд мягким шагом, неся седоков словно хрустальную вазу.
- Куда едем? - спросил Мишель, управляя конём больше корпусом, чем поводом.

- Успокотесь, - весело хмыкнул молодой человек, - я не бандит и не собираюсь вас похитить!
"Хотя, возможно, стоило бы..." - добавил он одними губами.
Мишель повернул своё верное средство передвижения, предоставляя этому средству некоторую свободу в выборе дороги.
- Во двор - это туда, так? - задал он риторический вопрос - риторический по той причине, то и сам великолепно знал, куда ехать.
>Двор замка>>>

Зел хмуро уселся рядом со скамейкой на траву и снова бросил на Гринни внимательный взгляд. Меч он переложил на колени, делая вид, что иначе ему неудобно сидеть. Меч у Зелгадисса был красивый, со сложной гардой, отливающей золотистым цветом, рукоять его была обмотана полоской черной кожи.
- Значит, вы позволите посмотреть нам на библиотеку? - спросил он у Арматы через некоторое время.

Зелгадисс все это время сидел с отсуствиющим выражением лица и делал вид, что его это не касается и что он вообще спит. Последнее, кстати, изображать получалось неплохо, потому как он сидел, закрыв глаза и воспринимал окружающую действительность только на слух, что не мешало, впрочем, следить ему за Грин.
- Спасибо, госпожа Армата. - наконец подал химера признаки жизни. Глаз он, правда, не открывал.
"Надо же, я думал, она станет спорить, - удивился про себя Зелгадисс. - Я бы ни за что не предоставил таким подозрительным личностям, как мы с Руниацией, свою библиотеку". - химера осторожно облокотился на скамеечку.

Зелгадисс покосился на прожорливого монстра - ей явно было неудобно сидеть вот так, без движения, и ждать, пока ее нарисуют, а затем на Армату.
Кажется, она особого удовольствия от их присутствия не испытывала, да и к тому же - явно побаивалась. Ну да ладно, ее проблемы, разве нет?..
Химера снова закрыл глаза, прислонившись плечом к скамеечке, и то ли немножко задремал, то ли принялся за медитацию - сидел, во всяком случае, недвижимо и мерно, глубоко дышал.